— Приезд ансамбля Accroche Note — значимое событие для Баку. Как возникло ваше сотрудничество с Фестивалем Кара Караева?
— Благодаря нашей встрече с азербайджанским композитором Эльмиром Мирзоевым, с которым мы познакомились в Дрездене примерно 15 лет назад. Там мы исполняли одну из его пьес, и это было очень интересно. Поэтому мы давно хотели снова поработать вместе, сделать что-то новое. Наконец эти планы удалось реализовать, и мы приехали в Баку.
— Кто придумал программу вашего концерта?
— В основном это сделал Эльмир. Из нашего репертуара он отобрал то, что показалось наиболее подходящим для фестиваля и близко ему самому. Все это очень глубокая музыка. И сам Эльмир написал для нас одну пьесу, чему мы очень рады. Это сочинение Le complexe de Caïn для арфы, флейты, кларнета и голоса. В нем он использовал цитату из Равеля.
— Помимо пьесы Эльмира, в программе концерта есть сочинения, которые ансамбль исполнит впервые?
— Нет, мы их играли и раньше. Но пьесу Trois couplets Джорджа Апергиса для сопрано и бас-кларнета мы записали примерно 10 лет назад и с тех пор не обращались к ней. Надо признаться, что сейчас было не очень просто ее вспомнить. Очень сложное сочинение. Но мы сделали это с удовольствием.
— У вас сложная программа, в ней много имен композиторов, которые почти неизвестны широкой публике. Они стилистически близки друг другу или, напротив, концерт строится на контрастах?
— Все сочинения очень разные, каждое — в своей манере. Думаю, каждой следующей пьесе публика будет удивляться. И это хорошо! Франческони — типичный итальянец, его музыка очень элегантна. Апергис намного труднее для восприятия. Это, если так можно выразиться, «тяжелая» немецкая, очень радикальная музыка. Пьеса Эльмира Мирзоева — нечто среднее между этими двумя полюсами: она сложная, но, в то же время, мелодичная. У Мишеля Жарелля музыка медитативная, глубокая, медленная.
— Как Вы думаете, какая из пьес окажется самой сложной для восприятия публики?
— Пожалуй, пьеса Апергиса. Она ни на что не похожа и очень сложно написана. Публике она может показаться странной.
— А какое сочинение имеет больше всего шансов понравиться слушателям?
— Сложно сказать. Мы не знаем бакинскую публику, не знаем ее менталитет и культурный бэкграунд. Думаю, многое в нашей программе будет для нее новым.
— Вы в первый раз в Баку?
— Да! Это нечто исключительное! Как только мы вышли из самолета, мы были просто потрясены! Не ожидали увидеть такой великолепный город!
— Что вас больше всего поразило?
— Архитектура, фантастическая архитектура. Здесь много каких-то невероятных современных зданий, которые соседствуют со старыми, историческими. И, конечно, здесь удивительные люди: очень отзывчивые, жизнерадостные, улыбчивые…

После концерта на несколько коротких вопросов любезно согласился ответить руководитель ансамбля Арман Ангстер.

— Вы не боялись вести в Баку такую необычную программу?
— Нет, потому что она составлялась вместе с Эльмиром, и он знал, на что идет. Мы привезли музыку разных композиторов: французского, швейцарского, итальянского, азербайджанского… Это панорама, где каждый мог найти что-то для себя.
— Что, кроме пьесы Эльмира Мирзоева, написано специально для вашего ансамбля?
— Для нас много пишут. В сегодняшней программе это были пьесы Жарелля и Франческони.
— Кто придумал внести элементы инструментального театра в пьесу Эльмира? В ней есть сюжет?
— Все придумал Эльмир. Сюжет, конечно, есть: это встреча старого и нового времени. Новое время олицетворяет бас-кларнет, который вначале вторгается в красивую музыку, цитату из Равеля. Но постепенно он ассимилируется, и в конце музыканты уже играют вместе.
— Как Вам понравилась бакинская публика?
— Им это было непривычно, но они стоически и с неподдельным интересном отнеслись к нашему выступлению.

Интервью подготовила Наталья Сурнина, Пресс-служба фестиваля